Г Р Е Ш Н И Ц А

...Со злостью грешников круша,
он всех подряд увечил...
А у него была Душа
почти что человечья...
Валентина СОЛОВЬЁВА,
"СКАЗКА", 1966 год...
--------------------------------------
- Как же ты стал эротическим писателем?
- Раньше я писал сатиру и юмор, публиковался даже в центральных изданиях. А потом моя Муза улетела, но вдруг неожиданно вернулась, только уже... в голом виде... И я написал первый рассказ в этом жанре - «Грешница». Там одного стеснительного черта кидают в котел за что, что он полюбил Девушку. Нельзя ведь быть не таким, как все, если даже эти самые "ВСЕ" - нечистая сила...
- Но разве это - эротика?!
- И эротика, и политика... Да ведь я вообще никогда не писал "чистой" эротики, у меня все - с каким-то подтекстом - политическим, социальным, психологическим... Пробовал как-то порнуху написать - "Коттедж на берегу" - не получилось! Сам же и бросил на седьмой странице - оскому набило, надоело, не захотелось продолжать!..
(из интервью автора газете «Московский комсомолец» 16.01.1994)

Г Р Е Ш Н И Ц А
--------------------------------------------------

Чёрт влетел в форточку и уселся на подоконник.
В комнате было почти темно, лишь слабая лампочка в зеленом плафоне едва освещала широкую кровать, на которой не было одеяла. Приглядевшись, черт заметил и его - скомканное в уголке, в ногах спавшей на кровати девушки... "Или - женщины?" - подумалось черту: он не знал различия между этими понятиями, для него существовали только грешники и праведники. С первыми он РАБОТАЛ, вторые же изредка заезжали в ад на экскурсии в больших шикарных авто и в сопровождении вертлявых беленьких существ с маленькими крылышками.

Черту крылышки были без надобности. Он и так прекрасно умел летать, вертя, словно пропеллером, могучим хвостом с украшавшей его конец кисточкой. Кисточка на хвосте у этого чёрта была пушистой и мягкой, он даже пробовал ею рисовать, что никак не выходило у его сотоварищей. И потому, раздраженные каракулями, малюемыми их жесткими щётками на хвостах, они вымещали свою злобу именно на нем, обзывая его почему-то "голубым"...

Женщина ("Или - девушка?" - снова подумалось черту) сладко потянулась во сне и повернулась к нему лицом, он даже успел заметить страдальческую гримасу на лице спящей. Капризно дернувшись всем телом, она перевернулась на спину, чуть раскинув ноги в стороны, между ног же у нее черт увидел нечто ТАКОЕ, какого не было у него самого. Вернее же - это у нее не было того, что имелось в этом же самом месте у черта, а у него там подвешивалась этакая мягонькая штучка, которой он пользовался несколько раз на дню, сливая излишки жидкости из своего нутра. "А как же она? - задумался черт. - Может, у них, у людей, все иначе устроено? Видимо, они в этих случаях пользуются вот этими вот штуками..."
Черт еще долго размышлял над устройством и предназначением женских грудей, и пришел к выводу, что столь прелестные приспособления никак не могут служить для такого прозаического дела, с которым даже в аду принято было отходить в сторонку. Он удивился. Удивился себе самому: как же это он отметил необычайную красоту и изящество грудей?! И даже попенял себе за то, что смог подумать о них ТАКОЕ...
Девушка ("или, все-таки, женщина?!" - черт вконец растерялся, не зная, но страстно желая разобраться - в чем же разница?!) зашевелилась во сне, опять потянулась... Великолепная грудь ее выгнулась вверх, спина приподнялась над простыней, ноги раздвинулись еще шире и согнулись в коленках.
- О-ОХ, - ПРОШЕПТАЛА ДЕВУШКА. - КАК Я ХОЧУ... БОЖЕ, КАК ЖЕ Я... О-О, ОООХХ...
Черт, как и полагалось нечистой силе, был маленечко экстрасенсом, но и его почему-то смутила вдруг мысль о том, что проникать в чужие тайны неприлично. На службе - другое дело: там не до этики, там бдительность нужна - мало ли, кто из грешных чего задумает?! Да там ведь - не женщины, не мужчины: грешники там, все одним миром мазаны... Преодолевая смущение, черт, однако, настроился на биотоки женщины и послал сигнал вопроса.
- НУ, КАК ЖЕ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ГЛУПЫШ?! - НЕ ПРОСЫПАЯСЬ, УЛЫБНУЛАСЬ ОНА. - Я ХОЧУ... Я ХОЧУ ЭТОГО... НА БУКВУ "ХЭ"!..
На эту букву у черта был только хвост. С некоторым недоумением, но все же бережно и даже торжественно, черт преподнес красавице главное свое достояние, тайную свою гордость… Она нежно взяла хвост рукой, кроткая улыбка снова украсила ее лицо... покачала головкой (черт снова удивился: ОН ИМЕННО ТАК И ПОДУМАЛ - "ГОЛОВКОЙ", А НЕ "ГОЛОВОЙ"!) и принялась осторожно водить мягкой кисточкой по начавшим вдруг твердеть и темнеть вишенкам, которыми увенчивались те самые восхитительные возвышенности, столь нелепо воспринятые чертом поначалу. Она еле слышно застонала, потихонечку задвигались ее бедра, то сжимая, то разводя в стороны коленки, а головка (и снова черт подумал именно так!) беспокойно заметалась по подушке...
- Туда, туда! - простонала девушка. - Я уже хочу... туда!..
- Куда, МИЛАЯ?!
Черт не на шутку испугался своего вопроса: неожиданно он произнес его вслух, а к тому же употребил одно из тех слов, на которые в аду был наложен строжайший запрет!..
Женщина же вместо ответа судорожно дернула его за хвост, часто задышала и принялась водить кисточкой, ускоряя и ускоряя движения, вокруг ТОГО САМОГО МЕСТА, где у нее НИЧЕГО не было. Изумленный черт, поборов смущение (а скорее - просто забыв о нем), присел на корточки и заглянул ТУДА. Пушистые, мягкие - почти как его знаменитая кисточка! - волосики приоткрывали картину, от которой черта охватил восторг! Четыре нежно-розовых лепестка - по два с каждой стороны, набухли, налились соком и упруго изгибались, возвращаясь на свои места после каждого прикосновения. А между ними, в самой глубине, затаилось что-то такое, от вида чего у черта и вовсе перехватило дыхание. Оно, розовое, прелестно-нежное! - увеличивалось в размерах и медленно-медленно двигалось ему навстречу, и оно... оно... ОНО ДЫШАЛО!!!
- НУ ЖЕ, НУ!.. - ВОСКЛИКНУЛА ДЕВУШКА И ОТБРОСИЛА В СТОРОНУ ЕГО ХВОСТ…
"С такой замечательной кисточкой..." - опешил черт. - Но чего же тебе надо, чего?! - подумал он, даже не посылая биотоков (он был очень тактичным чертом, и не решался на такой вопрос). Однако девушка оказалась не меньшим, чем он сам, экстрасенсом.
- ОН ХОЛОДНЫЙ, ХОЛОДНЫЙ! - ВСКРИЧАЛА ОНА. - ХОЛОДНЫЙ!!!
Черт все понял. Он видел страдания женщины, а его приучали не обращать внимания лишь на страдания грешников. Он страстно желал помочь ей, облегчить мучения, но не ведал, как это сделать. Женщине нужно было что-то ТЕПЛОЕ, и это теплое должно было проникнуть ТУДА. Теплым у черта был один лишь язык, и он, не раздумывая, коснулся его кончиком лепестков, затем проник еще глубже, до самой сердцевины... Черт никогда не пробовал сладкого - на все сладкое в преисподней было табу, но ЭТО было где-то даже за пределами его представлений о запретном сладком! Женщина стонала, дышала прерывисто и часто, раскачиваясь как маятник... Черт видывал гримасы на лицах грешников, слыхивал их стоны, но здесь он своим шестым чувством ощущал, что эти гримасы, эти стоны - от счастья, и это счастье дарит женщине он - тот, кому полагается "дарить" человеческим существам совсем иные эмоции!.. И он все яростнее, позабыв обо всем на свете, работал и работал своим вёртким языком...
- ЫЫЫ, - СКУКСИЛАСЬ ВДРУГ ДЕВУШКА, ОТШВЫРНУВ ОТ СВОЕГО СОКРОВИЩА ГОЛОВУ ЧЕРТА.
"В чем дело?! - ошарашенно подумал черт, и этот вопрос невольно выскочил из его центра передачи биотоков. - Чего тебе еще?!"
- ТВЕРДОГО! - ЗАКРИЧАЛА ДЕВУШКА, ДЕРНУВШИСЬ ТАК, ЧТО ЕЕ НОГА ЧУТЬ НЕ ЛЯГНУЛА ЧЕРТА В ТУ САМУЮ ШТУЧКУ. - ТВЕРДЫЙ, НУЖЕН ТВЕРДЫЙ, А У ТЕБЯ...
И она, обхватив ладошками бедра и оттопырив большие пальцы, начала быстро-быстро теребить лепестки, а затем всунула пальцы глубже - туда, где только что был его язык, и стала энергично надавливать на то, что было промеж лепестков и чуть выше...
Внезапно она подпрыгнула, перевернулась на грудь и изогнулась так, будто бы под нею что-то лежало, и сразу же, продолжая действовать руками (черт уже не видел, как именно она это делает), начала то прижиматься к этому "чему-то", то от него отталкиваться...
Черт не понимал, что под нею должен был быть КТО-ТО, А НЕ "ЧТО-ТО", как подумалось ему. Но и с ним самим происходило нечто совершенно необычное! ТА ШТУЧКА, которая до сей поры служила ему лишь для не вполне приличного дела, почему-то вдруг забеспокоилась, зашевелилась! И где-то там, где, по утверждениям его наставников, у человеческих созданий помещалась ДУША - там тоже что-то заволновалось и защемило, а ему, нечистому, никакой души иметь не полагалось по штату!.. "ТА ШТУЧКА" же постепенно начала твердеть - как и те самые вишенки, как и та самая горошинка, и... И вдруг ОНА сделалась ничуть не мягче любого из его рогов! Черт признался себе, что сперва, когда девушка попросила о "твердом", он подумал было именно о рогах, и догадался-таки тут же отогнать от себя это КОЩУНСТВЕННОЕ (ну, и словечко-то в лексике ЧЕРТА!) предположение. Но теперь черту подумалось: а может быть, надо бы ВОТ ЭТОЙ ШТУЧКОЙ? - и эта мысль испугала его еще более предыдущей. "Как же, - смутился он, - разве ж можно?! Она у меня для такого дурацкого дела, а ей хочется чего-то необыкновенного... чего-то приятного, СЛАДКОГО… Не-ет, нет... Это не то... Но - что же тогда?!" - и он в растерянности присел на край кровати.
А женщина металась по кровати. Она хрипела, стонала, выла! Теперь уже черт никак не мог взять в толк - было ли ей больно оттого, что нет в ней того самого ТЕПЛОГО И ТВЕРДОГО, или ей до такой степени хорошо. Но он явственно ощущал, что ей чего-то недостаёт! А его "неприличная штучка" стала, в конце концов, просто мешать, и черт попытался прижать ее к ноге. Однако ОН (черт интуитивно пришел к мнению, что эта штука - все же мужского рода) выпрямился, но прикосновение показалось ему настолько приятным, что в сознание нечистого вкралась совсем уж странная мысль. И он решил попробовать еще раз притронуться к НЕМУ РУКОЙ (так черт втайне именовал свои лапы). По телу пробежала дрожь: и от осознания того, что он неимоверно рискует, и... от УДОВОЛЬСТВИЯ! ОЧЕРТЯ голову, он зажал ЕГО в руке, и - будь, что будет! - задвигал ею, глядя, как примерно то же самое вытворяет то ли девушка, то ли женщина на скомканной и свороченной в угол простыне...
Вверх - вниз, вверх - вниз... Он неторопливо двигал рукой, поглаживая ЕГО, а женщина между тем продолжала изгибаться, запрокинув головку и приоткрыв рот, из которого исходили странные нечленораздельные звуки.. Черт ско-рее догадался, чем почувствовал: из НЕГО исходило ТЕПЛО!..
"ОНА ХОТЕЛА... ТВЕРДОГО И ТЕПЛОГО?! - осенило вдруг черта. - Но... может быть, это самое ТВЕРДОЕ и должно быть ТЕПЛЫМ, как... как ОН?! Или... мое ТВЕРДОЕ должно быть в ее ТЕПЛОМ?! Мой "ОН" должен... должен… быть... в НЕЙ?!"
Сомнения уже не мучили черта! Он решился. Подобно всем чертям, он был необычайно гибок, и ему удалось такое, что никогда не могло быть исполнено ни одним акробатом человеческого рода: изогнувшись у изголовья женщины, он присел так, что его ТВЕРДОЕ И ТЕПЛОЕ поместилось в ТЕПЛОМ ротике красавицы, а его же язык, пробежав по упругому заду ее тела, отыскал и то отверстие, в которое уже углублялся почти до корня. Хвостом же, замечательнейшей своей кисточкой, он принялся водить неустанно по всему ее телу, уже не задумываясь - девушка перед ним или женщина... Наконец его язык остановился там, где продолжали свое дело ее неутомимые пальчики… Язык девушки, ее ласковые губки доставляли неимоверное наслаждение той самой ШТУЧКЕ, истинного предназначения которой черт не знал до этих мгновений. Но вдруг женщина рухнула на постель, замерев на несколько секунд, издав перед этим вздох, показавшийся черту вздохом обреченной...
Черт испугался.
ВЕДЬ, ЕСЛИ ОНА УМЕРЛА - ОНА ПОПАДЕТ В РАЙ?! Иначе и быть же не может с таким прелестным созданием, не гореть же ей в огненной геенне?! Но ведь тогда они не смогут быть вместе?! Они больше не увидятся?! Значит... значит... О-о, как же несправедливо устроен этот мир!!!
…Девушка, полежав некоторое время недвижно, снова медленно заработала языком и губами, но во рту у нее уже ничего не было: убитый горем, черт выпустил ЕГО оттуда, и ОН как-то незаметно уменьшился в размерах, снова сделавшись ТОЙ ШТУЧКОЙ... Черт спохватился, сжал ЕЕ рукой и немедленно заправил обратно, туда же... Несколько мгновений - и ОН обрел прежнюю свою силу и упругость… черту сделалось нестерпимо хорошо... он тоже задергался, и... что-то вдруг выплеснулось из НЕГО в ротик девушки, и черт... черт... не смог сдержать вопля огорчения и страдания! - ведь он решил, что сделал ей что-то гадкое что-то такое мерзкое...
…И ДАЖЕ НЕ ОЩУТИЛ САМОГО-САМОГО БЛАЖЕНСТВА...

...Она проснулась от крика испуганного черта. Гримаса исказила хорошенькое личико, но это было не омерзение, не страх... лишь удивление и разочарование...
- ЗНАЧИТ, ЭТО БЫЛ НЕ ТЫ... - ПЕЧАЛЬНО ПРОИЗНЕСЛА ОНА.
- ЭТО БЫЛ Я! - УДИВИЛСЯ И ОБРАДОВАЛСЯ ЧЕРТ. - ЭТО Я ЖЕ...
- ДА Я НЕ О ТОМ... – С ДОСАДОЙ ПЕРЕБИЛА ДЕВУШКА. - ТЫ ДЛЯ МЕНЯ - ВООБЩЕ НИКТО... И ВЗДОХНУЛА...
- А ТЫ - КТО?
- Я? - ПЕРЕСПРОСИЛА ОНА. - Я - ГРЕШНИЦА... ГРЕШНИЦА...
- НЕ-Е-ЕТ!!! - ЗАКРИЧАЛ ЧЕРТ. - НЕ-ЕТ!!! ТЫ БУДЕШЬ В РАЮ! У МЕНЯ СВЯЗИ, Я УСТРОЮ ТЕБЯ! Я ТЕБЯ…
И ТУТ ЖЕ ОТШАТНУЛСЯ ОТ СОБСТВЕННОЙ ДОГАДКИ:

- Нет... Нет... Я не смогу... Не смогу!.. Как же я без тебя?! если ты в раю, а я... Я там, а ты... Если ты там, тогда... Не-ет, я не-смо-гууу!!! Понимаешь - не смогу!.. Мы должны... мы не можем быть вместе... мы не должны...
Черт совершенно запутался. Он уткнул голову в матрас, и почувствовал, как неизвестная жидкость потекла по его морде - от глаз по щекам. Он слишком хорошо знал, какая участь уготована грешникам в потустороннем царстве... и тут он впервые пожалел о том, что не явился в этот мир бледным существом с крылышками за спиной...
ХОТЯ... ПОЖАЛУЙ, БУДЬ ОН АНГЕЛОМ - НЕ БЫЛО БЫ ЭТОЙ НОЧИ...

* * * * * * * * * * * * *
Он долго и задумчиво летел по ночному, уже розовеющему небу, лениво помахивая руками, хотя надобности в этом вовсе не было, поскольку он имел превосходнейший хвост. А на ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ от хвоста стороне междуножья была не менее замечательная ШТУЧКА, истинное назначение которой он теперь знал. Он еще долго раздумывал, как же она называется на языке людей? Видимо, именно на букву "Хэ"? Но как же именно?!.
Не придя ни к какому определенному выводу, черт отбросил эти размышления...
Он долго бродил по аду, пока дорогу ему не преградили двое с вилами. Разумеется, начальство знало уже обо всем: есть же у нечистой силы такие способности... Самый главный, криво усмехаясь, сплюнул в сторону и брезгливо произнес: - Не зря тебя голубым прозвали... сучий потрох... - И, повернувшись к охранникам, указал на него и презрительно бросил: - В КОТЕЛ!..

...КОГДА ЕГО ТАЩИЛИ К КОТЛУ, ОН ЖЕЛАЛ ЕЙ СКОРЕЙШЕЙ СМЕРТИ: НАКОНЕЦ-ТО ОНИ СМОГУТ БЫТЬ ВМЕСТЕ!..
--------------------------------